Владимир Калиниченко 13 лет подряд боролся с профсоюзом докеров. Анатолий Деревянченко «сбежал» от требовательных рабочих, учредив новое ООО. Геннадий Болдырев предусмотрительно создал «карманный» профсоюз. ББ пообщался с лидерами профсоюзных ячеек и пришел к выводу: у бизнеса есть причины для опасений.

Личный враг
В 1995 году в Калининградском морском торговом порту докеры организовали профсоюз, во главе которого встал Михаил Чесалин, ныне депутат облдумы. Спустя два года портовые грузчики устроили первую акцию протеста. В забастовке приняли участие более двухсот членов объединения. «Восставшие» настаивали на увеличении зарплаты — на тот момент они получали $300. Несмотря на то, что деньги им выплачивались день в день, докеры требовали повышения окладов, дополнительного медицинского страхования, страхования от несчастных случаев, согласования с профсоюзом вопросов найма и увольнения. Протестанты не добились от начальства исполнения ни одного из выдвинутых требований. Руководители порта провели кадровую реструктуризацию, в результате все члены профсоюза оказались в специальных бригадах, занятых на самых низкооплачиваемых и грязных работах. Уже в следующем месяце зарплата мятежников снизилась в два-четыре раза. Недовольным однозначно дали понять: чтобы вернуть прежний заработок, необходимо выйти из профсоюза. На 50 % докеров-членов профсоюза такое давление подействовало. Оставшиеся 32 человека решили идти до конца и подали иск в Калининградский областной суд по фактам дискриминации. Дело рассматривалось три года, в итоге суд посчитал себя неподведомственным в рассмотрении данного иска, прекратил производство по делу и порекомендовал докерам обратиться в прокуратуру, где жалобщиков снова прогнали по замкнутому кругу. В 2001 году докеры обратились в Европейский суд по правам человека. В своем заявлении они просили признать незаконными факты дискриминации членов профсоюза и обеспечить им право на объективное судебное рассмотрение в российских судах иска к администрации порта.
В 2004 году руководство порта уволило всех протестантов и, по заявлениям докеров, объявило Михаила Чесалина личным врагом. Как рассказал лидер профсоюзного движения, по распоряжению руководства дверь профкома заварили и выставили у нее круглосуточную охрану. Районный суд, рассмотревший жалобу докеров, восстановил на работе всех членов РПД. Это решение администрация порта выполняла два года. 
Михаил Чесалин привлек лидеров других профсоюзных движений в России, которые устроили митинг возле Калининградского морского порта. За калининградских докеров вступился Международный союз транспортников ITF, члены которого пригрозили бойкотировать переработку калининградских грузов во всех портах мира. Спустя восемь лет Страсбургский суд признал факты нарушения права на свободу объединения и дискриминацию докеров в Калининградском морском торговом порту и обязал правительство России выплатить по 2,5 тысячи евро каждому в качестве компенсации морального вреда. «Как говорят восточные мудрецы, «недолго мы сидели у этой реки». По ней все-таки «проплыл труп» нашего врага — бывшего генерального директора порта, идеолога борьбы с профсоюзами Владимира Калиниченко, который на этом и сделал себе карьеру. Хозяева его всячески поднимали по карьерной лестнице. А он, окрыленный и приободренный, «кинул» самих хозяев. Если бы профсоюз не был занят борьбой за выживание, то ни один генеральный директор бы не заворовался. Сегодня господин Дорофеев посыпает голову пеплом», — говорит лидер профсоюзного движения докеров Михаил Чесалин.
После 13-летнего противостояния администрации КМТП с профсоюзом в объединении осталось только четыре человека.
«Люди увидели предел возможностей работодателя: он может снизить заработок, несколько раз уволить работника даже после восстановления на рабочем месте по решению суда, — говорит Михаил Чесалин. — Сейчас те, кто остался в профсоюзе, работают, как все — вопрос дискриминации мы побороли. Но в связи с тем, что профсоюз малочисленный, влиять на заработок он уже не может. Он может только отбить незаконные претензии и дисциплинарные взыскания к работнику», — говорит Михаил Чесалин.
Опыт докеров попытались перенять сотрудники других калининградских компаний. Так, работники светлогорского санатория «Чайка» в 2009 году организовали профсоюзное движение, потребовав от руководства своевременной выплаты заработной платы. Руководство санатория сразу же вступило в переговоры с протестантами и предложило им выйти из профсоюза в обмен на погашение задолженности. Работники согласились. 

Сбежал от профсоюза
В январе 2009 года в ООО «Строитель», принадлежащее Анатолию Деревянченко, на должность главного механика устроился Владимир Карпейкин. На предприятии его не устроили условия труда и порядок выдачи зарплаты. «Спецодежда не выдавалась, питьевой воды не было. Ни о каких расчетных листках и даже ведомостях речь не шла, зарплата выдавалась по расходным ордерам, обычно по субботам, от 500 до 5000 рублей, кому сколько и когда пожелает дать «хозяин», — рассказывает Карпейкин в беседе с ББ.
«Политика у руководства ООО «Строитель» очень простая — принять сотрудника на работу, «выжать» его, получить с него полную отдачу за три-четыре месяца. После того как накопится задолженность по зарплате и работник понимает, что его просто «кинут», он увольняется сам, чтобы не работать и дальше в долг, который ему просто никто не собирается возвращать. Вместо него принимается другой, благо сегодняшняя ситуация с безработицей позволяет это делать легко, и история повторяется уже с новым работником», — говорит он. 
Совместно с другими работниками Владимир Карпейкин инициировал создание профсоюза «Соцразвитие», который зарегистрировали в профсоюзном объединении «Соцпроф» в Санкт-Петербурге. Из 26 работников предприятия в профсоюз вступили 20 человек. Они обратились к руководству с требованием заключить с рабочими трудовые договоры — реакции не поступило. Тогда протестанты написали заявление в трудовую инспекцию, которая провела проверку, но признаков нарушения трудового законодательства не обнаружила. «Получается, что все это является нормой соблюдения законодательства в Калининградской области! Тогда хотелось бы узнать, что будет являться нарушением для калининградских работодателей-рабовладельцев и директоров предприятий? Только кому задать этот вопрос?» — возмущается Владимир Карпейкин.
«На очередном собрании Деревянченко потребовал от меня, чтобы я передал дела другому работнику. На вопрос, на каком основании, он ответил, что собирается перевести меня на другое место работы. Работникам он объявил, что я больше не являюсь главным механиком, — рассказывает он. — Я стал все разговоры записывать на диктофон, как-то почувствовал, чем это все кончится». На следующий день лидера профсоюзов не пустили на территорию предприятия. Попытки Владимира Карпейкина встретиться с учредителем компании ни к чему не привели. Тогда сотрудник обратился в суд, который в январе прошлого года вынес решение о признании в отношении Карпейкина дискриминации по профсоюзному признаку, компенсации морального вреда и выплаты зарплаты за тот период, когда он не был допущен на рабочее место. Решение суда ответчик не исполнил до сих пор. По словам Владимира Карпейкина, в момент судебных разбирательств он успел изменить юридический адрес фирмы, а всех рабочих ООО «Строитель» перевести в фирму «Бетон-Строй» или ее производные, местонахождение которых судебные приставы не могут найти по сей день. «Я до сих пор работаю в ООО «Строитель». Но, кроме меня и директора, там больше никто не числится. Поэтому наш профсоюз теперь существует только на бумаге», — говорит Владимир Карпейкин. 
«Работодатель у нас пока «сырой» — и нравственно, и умственно. Он действует как начинающий работодатель дикого капитализма — побольше урвать, в том числе и у работника. А профсоюз — кость в горле, с которым работодатель всегда воюет, — считает Михаил Чесалин. — «Плохой» работодатель будет бороться с профсоюзом, потому что думает, что ему трудней будет эксплуатировать работника и в хвост, и в гриву, и увольнять. Хороший же будет думать: «Зачем мне профсоюз, если я и так даю сотрудникам все, что можно дать?».
«Ручные» протестанты
К тому моменту, когда профсоюз «КД авиа» возглавил Александр Шацкий, трудовое объединение в компании носило чисто формальный характер. «Профсоюз был абсолютно ручным, — говорит нынешний его лидер. — Он как бы защищал интересы сотрудников, но на самом деле действовал по указке работодателя».
«Иногда более «продвинутый» в борьбе с профсоюзами работодатель решает сам создать профсоюз, назначить его руководителем зама генерального директора, как это было на «Автоторе» и на «Лукойле», и обеспечить некоторые соцгарантии работникам. Это более мудрый и хитрый ход со стороны работодателя. Ведь в советское время профсоюзы не поднимали вопросы заработной платы — ее устанавливало государство, они выполняли производственные функции, распределяли путевки в лагеря, организовывали соревнования. Многие крупные корпорации эти «советские штучки» взяли на вооружение», — комментирует ситуацию с «карманными» профсоюзами Михаил Чесалин. Но даже такой профсоюз не всегда страхует работодателя от агрессии сотрудников. В «КД авиа» «ручное» профсоюзное объединение переросло в активное, когда в компании начались проблемы с выплатой зарплаты. «Руководство компании не предполагало, что профсоюз станет активным», — говорит Александр Шацкий. Ситуацию усугубило банкротство предприятия. «Несмотря на выделенные из федерального бюджета 4 млрд рублей и заявления Георгия Бооса о погашении задолженности перед работниками авиакомпании, никакой помощи не было оказано ни со стороны регионального правительства, ни со стороны работодателя, — рассказывает лидер объединения. — Мы потребовали от следственного комитета прокуратуры возбудить уголовные дела в отношении руководителей предприятия. В ходе нашей деятельности было получено 2500 судебных решений о взыскании долга по зарплате в пользу каждого работника предприятия. На сегодняшний день из общей суммы в 600 млн рублей взыскано аж 35 млн». 
«Авиационная отрасль — это отрасль большой политики, и профсоюзные всплески здесь явно нежелательны. Мы попытались обратиться к работодателю с целью достигнуть мирного соглашения по выплате заработной платы. Однако они нас просто вышвырнули из кабинета. Это и вызвало наш дальнейший гнев, — рассказывает Александр Шацкий. — Сегодня необходимо, чтобы профсоюзы в стране прекращали быть «ручными» и приучали работодателя к мысли о том, что работник — это не имущество». 
Распознать «люмпена»
Теоретически любые три работника компании, собравшись вечером за чашкой чая, могут провести учредительное собрание и создать профсоюз. Оформив соответствующим образом документы и сообщив об этом своему работодателю, они приобретают права профсоюза и пользуются всеми гарантиями, предоставляемыми законами.
Работодатель, которого сотрудники уведомили о создании профсоюза, автоматически попадает в систему ограничений. Он уже обязан согласовывать свои шаги с профсоюзной организацией. Если до появления профсоюза, например, изменение системы оплаты труда было полностью на усмотрение работодателя, то после он обязан его согласовывать с профсоюзной организацией. Такие «переговоры» могут длиться бесконечно долго. Теоретически дело может дойти до забастовок, что чревато для бизнеса. Например, объявившие забастовку рабочие автомобильного концерна «Форд», действуя в рамках закона, чуть не довели предприятие до кризисного состояния. Чтобы создать некую видимость баланса интересов, закон в большинстве случаев стоит на стороне работника как одинокого и юридически неграмотного человека.
Нередки случаи, когда профсоюзные движения начинают заниматься откровенным вымогательством. «Многие профсоюзы перестают видеть грани, — соглашается Александр Шацкий. — Понятное дело, что каждый человек стремится к лучшему, но иногда требования доходят до абсурда». Скажем, увеличение зарплаты в несколько раз автоматически увеличивает издержки производства продукции. Это приводит к тому, что растут цены на продукт, его реализация затягивается, а качество становится ниже, чем у компании, продающей аналогичный товар, но не имеющей своего трудового объединения.
Еще один нюанс — работника, вступившего в профсоюз, не так просто уволить. Благодаря защите организации он вполне может сохранить свое место, даже если весьма посредственно исполняет свои обязанности. На деятельность компании это может повлиять самым радикальным образом. Впрочем, эксперты считают, что систематическая и юридически выверенная работа сведет на нет почти все негативные стороны воздействия профсоюзов. 
Такая организация не возникает на пустом месте. «У каждого профсоюза есть «застрельщик», инициатор. Не может быть, чтобы весь коллектив в 1000 человек сразу проснулся и решил создать профсоюз», — говорит Михаил Чесалин.
Как правило, в любой компании есть неформальный авторитетный лидер, которого руководитель вовремя не ориентировал на создание карьеры, либо это лидер из разряда люмпен-пролетариата, которому что ни делай — все плохо. Специалисты советуют вовремя примечать таких людей и либо способствовать их продвижению, стимулировать индивидуально — если они того заслуживают, либо расставаться без сожаления — если они из разряда «люмпенов».
Если на предприятии уже создан и работает профсоюз, то юристы рекомендуют внимательно относиться к коллективным договорам, иначе можно взвалить на себя непосильную ношу. Не стоит заключать с профсоюзами какие-либо соглашения в письменном виде, так как если в них не будет указан срок действия, то по законодательству они будут действовать вечно. Ознакомление членов профсоюза с любыми документами должно происходить в присутствии руководителя, без предоставления копий, желательно, чтобы была роспись в ознакомлении. Иначе такие копии могут сыграть с работодателем злую шутку в суде. Главное, что советуют юристы — действовать в рамках закона и не допускать вмешательства профсоюза в вопросы управления предприятием. Но лучше все-таки не допускать появления таких объединений, так как даже хорошие дела могут встретить немотивированное сопротивление — просто из-за недопонимания процессов, происходящих на предприятии, или личных амбиций лидера. (см. схему www.bberg.ru/index.php)

Михаил Чесалин, депутат облдумы:
«Я 16 лет в профсоюзном движении и ни разу не встречал случая, когда работодатели показали бы работнику, что у них нет возможности индексировать заработную плату. Покажите профсоюзу вашу финансовую кухню в рамках нормального социального диалога. Тогда профсоюз не станет пилить сук, на котором сидит. 
Для хозяина предприятия «с головой» профсоюз — выгодная организация. Когда работники чувствуют себя защищенными, они более лояльны к компании. Даже в трудные периоды они будут относиться к компании, как к своей рабочей семье, и будет легче договариваться о подтяжке поясов. 
Работодатель может даже экономить некоторые средства через предоставление работникам социальных гарантий, прописанных в коллективном договоре. Но работодатель, который дальше своего бизнеса ничего не видит, не подозревает о существовании налогового законодательства и не понимает, что таким образом он может дать работнику больше денег через социальные гарантии, не неся при этом дополнительных расходов.
Между работником и работодателем всегда кардинальные противоречия интересов. Зарплата — всегда расходная часть. С точки зрения своего абсолютного интереса работник готов не работать вообще, и чтобы деньги ему домой приносили — и побольше. А работодатель заинтересован в том, чтобы работник работал на него круглосуточно, добросовестно и бесплатно. Вот два полярных интереса. Законодательство только декларирует защиту профсоюзов. Власть, создающая законы, находится на стороне работодателя. А ведь достаточно внести одну норму в закон: в течение трех лет запретить восстановленного на рабочем месте по решению суда сотрудника увольнять, переводить на другую работу, понижать зарплату».